Продажа Наклейки для опечатывания документов в Казани



XIII ТИПЫ ФИЛОСОФИЙ

Огонь

Вернёмся к огню, или к уровню I — проективному конкретному. Здесь мы разместили «фотоны», под которыми мы имеем в виду электромагнитную радиацию. Этот уровень соотносится с целеустремлённостью, потому что эта корреляция была основой рассуждений в гл. IX о целеустремлённом интеллекте и двухчастном операторе.

Взяв за пример взаимозависимость свободной воли и цели (цель включает в себя свободную волю и наоборот), мы можем поместить свободную волю на этом же уровне. Поскольку фотоны (стадия первая) являются квантами неопределённости, мы можем ассоциировать свободную волю с неопределённостью.

Что мы имеем в виду под неопределённостью? Во-первых, неопределённость вовсе не конкретная вещь или объект. Это некий бит, как время во фразе: «Дай мне время!». «Дай мне неопределённость или дай мне смерть!» Смерть — вот тотальная определённость. Оппозиция смерти и детерминизма — это жизнь и свобода: недетерминизм.

Вернёмся к Кассиреру. Его последняя фраза касается отрицания неопределённости (как эквивалента свободы):

«Никто из великих мыслителей… не соблазнялся разработкой идей (проблем свободной воли) для простого отрицания общего каузального принципа и равенства свободы с отсутствием причинности. Такие попытки отсутствуют у Платона, отсутствуют у Спинозы, нет их и у Канта…»

Есть несколько мыслей в данном утверждении, которые перепутаны между собой. Мы их распутаем. Во-первых, упомянутые мыслители понятия не имели о квантовой физике, а ведь только квантовая физика разрубила «гордиев узел» двусмысленности формы и материи и признала существование неопределённости.

Во-вторых, «…для простого отрицания общего каузального принципа и равенства свободы с отсутствием причинности…» — как нам следует это понимать? Что Кассирер отрицает причину и следствие? Мы не видим необходимости отрицать причину и следствие — до тех пор, пока в «общем каузальном принципе» Кассирер не начинает видеть отрицание первопричины, имплицированной в детерминизм. Но сам он, естественно, её не отрицает. Многие философы признают первопричину. Даже плодовитый старина Аристотель указал в списке категорий одну — финальную, как одну из четырёх основных.

«…равенства свободы с отсутствием причинности…»? Мы не видим никакого смысла в этой фразе, кроме одного: указания на то, что Кассирер путает первопричину с целым каскадом следствий, которые следуют за появлением первопричины.

Приведём пример. Допустим, кто-то уронил зажжённую спичку на ковёр из сухих листьев в лесу. Возник лесной пожар. Мы говорим, что поджог был совершён умышленно или по неосторожности и обвиняем того, кто это сделал. Присоединимся к голосам моралистов и заклеймим такую, с позволения сказать, свободу как «наплевавшую на законы». Я думаю, что подобный сантимент был включён в анализ проблемы Кассирером.

Опять возникает путаница. Мы клеймим такое действие с точки зрения морали, но не отрицаем саму возможность такового действия. А квантовая теория, фактически, прямо подтверждает её. Более того, спонтанный взрыв или возгорание случаются на самом деле, и если бы мы имели возможность действием закона предотвращать все такие взрывы и возгорания, мы бы исключили из бытия и все хорошие действия тоже. Фактически, моральная сторона вопроса может существовать только в том случае, если есть возможность первопричины, спонтанное действие доброты, свободно выраженная улыбка. Кассирер знает это, и мы знаем это так же, как и то, что Ахиллес в два счёта может догнать черепаху. Проблема в том, чтобы достойно ответить бесконечному рационализму, утверждающему, что всё должно иметь свою причину. Что есть причина для первопричины?

Квантовая физика, основываясь на материальных науках, утверждает, что первопричина существует. И она существует везде (к примеру, мутации, вызванные облучением). Не до такой, правда, степени, что этика собирает объедки с пира науки. А ведь именно так детерминисты и должны вести себя, если захотят быть точными и правильно интерпретировать науку.

Следующая путаница состоит в том, что, с какой стороны ни предложи первопричину: со стороны ли квантовой теории или со стороны защитников свободной воли — получается, что законы природы должны смолкнуть. Никто не защищает отсутствие причинности. Потому что свободная воля появляется в упорядоченной Вселенной, и следствием её действий являются далеко идущие результаты. Если моя воля командует мне: «Вперёд!», а мои ноги — парализованы, ничего не случится. Если капитан корабля отдаёт приказ, а команда поднимает мятеж, воля капитана — бесполезна. Поэтому мы должны не противопоставлять свободную волю детерминизму, а сочетать их вместе.

Выразить такое взаимодействие можно парадоксальным образом. Организм действует эффективно только тогда, когда он неопределёнен как целое, но определим по частям. Другими словами, если части надёжны и их действия предсказуемы, то бишь определимы, то целое функционирует нормально. Если целое функционирует нормально, но вед?мо свободной волей, то поведение целого нельзя предугадать.

Вот и ответ на патовую ситуацию с компьютерами, на проблему двух равных оппонентов. Оба, А и В, — идеальные компьютеры. В обоих — полная информация и каждый может предполагать ответный ход противника. Теперь введите в А случайность, но не вводите случайность в В. Случайность — введёт «жизнь» в А. В — останется автоматом, который может ответить, но начать что-то — никогда.

Теперь предположим, что В говорит: «Ага! Я переплюну А, введя себе две случайности!» Что произойдёт? Если первая случайность тоже введёт «жизнь», то вторая будет вынуждена войти в какую-нибудь другую часть системы. А это будет означать, что эта часть системы будет действовать не по общей команде. Она, эта часть, станет автономной, что естественно ослабит систему.

Этот фактор цельности системы является очень важным для свободы воли. Без такой цельности мы р-а-з-д-е-л-я-е-м действие (гражданскую войну, мятеж, болезнь, паралич). Если мы получаем миллион свободных частей, мы получаем — полное статическое равновесие. Ваза, состоящая, по сути, из миллиардов беспрерывно двигающихся молекул, — стоит неподвижно.

Мы подошли к конечному выводу величайшей важности. Идеальная свобода, или неопределённость, которая является свободой целого, — конкретна (и, разумеется, проективна).



Приведённое выше завершает нашу схему. Она показывает, что конкретность или уникальность на уровне 1 — есть то, без чего никак нельзя обойтись. Эта характеристика 1 возникает из других соображений. К примеру, она отображает цельность или единственность действия. (Заметьте, что 1 и 4 имеют дело с квантом. Квант на 1 — это квант действия; квант на 4 — это квант материи, молекулы. Тот факт, что атомы никогда не появляются изолированно, — очень важен. Молекулы могут быть изолированными, например, в газах, или в упорядоченных структурах, в кристаллах, или поодиночке, в ДНК).

И всё же даже эти технические детали скрывают от нас магию финальной категории или аспекта действия. Для древних — это был огонь, но более в смысле искры, из которой возникает пламя; т. е. созидающий, божественный огонь, сам дух. Это высший разум, интуиция. (Заметьте снова, что интуиция строго конкретна; она угадывает определённые вещи; она не работает по правилам и не является слугой рационального ума.)

Естественно, вокруг таких рассуждений слишком много напутано. Кассирер, чьи мысли мы пытались распутать, пишет в конце работы об интуиции:

«Свобода (означает)… определённость через простую интуицию идей, определённость через вселенский закон разума, который одновременно является высшим законом бытия, определённость через чистую концепцию обязанности, в которой автономия, само-упорядочение воли в соответствии с законом, выражает самоё себя; это базовые критерии, к которым возвращается проблема свободы».

Интуиция идей… вселенский закон разума… чистая концепция обязанности… Мы уважаем попытку Кассирера выразить невыразимое, но для нас его утверждение было бы на порядок ценнее, если опустить «ни себе ни людям» — столь очевидное в столкновении свободы и конформизма. Мы предпочитаем думать об этом высоком типе «определённости» (а своими словами Кассирер всего лишь выразил мысль о её эффективности, т. е. определённой эффективности), как о диаметрально противоположном по своей природе предсказуемом типе решения, который активизирует компьютер.

Решение соотносится с «высшим» законом, или просто отвечает на зов внутренней интуиции будущего, но ни в коей мере не отвечает на призыв законов, которые вовсе не главенствуют, а содержат в себе ограничения взаимосвязанности. Если бы это было не так, то это совпадало бы со вторым законом термодинамики (энтропией), и, усредняясь, на молекулярном уровне материи всё сошло бы на усреднённую теплоту, на выравнивание в организации до самого низа.



Инстинкт