IX ЦЕЛЕУСТРЕМЛЁННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ И ДВУХЧАСТНЫЙ ОПЕРАТОР

Мы описали опыт как простую последовательность наступления событий (трёхчастный оператор), а разум — как категорию, интегрирующую эти события в формы и концепции (четырёхчастный оператор). Часто, однако, наши первоначальные концепции оказываются неадекватными или попросту лживыми, и единственный способ, которым их можно проверить, — «столкнуть» их с объективными фактами из нашего осязаемого мира. Это и есть сфера действия детерминизма, царства объективной закономерности.

Все подобные законы имеют в основании объективную закономерность и причинную обусловленность: они связывают два события в последовательности. Мы должны лелеять этот закон; он — корневой. Если мы забудем о нём, мы начнём наступать на одни и те же грабли по многу раз. Однако если мы поймём действие этого закона, то сможем перевернуть его «вверх ногами» и заставить работать. Надеемся, что далее мы сможем показать, как это делается.

Закон причины и следствия — основа мировой детерминистской точки зрения, отрицающей наличие свободной воли. Детерминист, считающий, что всё во Вселенной имеет свою первопричину, делает следующее заключение: поскольку человек — часть Вселенной, то нет никакого основания для наличия свободной воли.

Наша геометрия смысла позволяет нам, однако, увидеть закон причины и следствия в перспективе. Поскольку закон проявляется на уровне объективных фактов, его существование как концепции, разумеется, находится на уровне четырёхчастного, а как опыта — на уровне трёхчастного. И знание причины и следствия, следовательно, должно целиком и полностью зависеть от трёхчастного — на повременном порядке событий «до» и «после». Концептуально описать причину и следствие невозможно. Необходим опыт, чтобы знать, что появляется первым.

Но «научная» точка зрения детерминиста рассматривает только проявление и концепцию; почему-то понятие опыта в неё не входит. Утверждение наличия причины и следствия, концепция причины и следствия является в какой-то мере нанесением взаимоотношений на «карту». Оно описывается в пространственных терминах, в одновременности событий, само же понятие времени из него напрочь исключается. Детерминистский взгляд или логический взгляд, а фактически любое «нанесение на карту» данных в концептуальных терминах — избегает временного масштабирования. Информация о соотнесённости двух событий друг с другом есть, а о том, которое же из них было первым, — нет.

С другой стороны, взгляд на проблему с точки зрения нашей геометрии смысла включает в себя временное деление. Более того, он включает факт временной последовательности как необходимейшей и тем поддерживает детерминиста. Теперь рассмотрим один пример:

Однажды сгорела ферма, а свиньи, которые были в ней, поджарились.

(1) Огонь → (2) свиная поджарка. Затем ветер донёс запах жареной свинины, на основе чего было сделано предположение, что жареная свинья — вкусна. Следовательно, фермы горят, чтобы свинья была вкуснее. Затем фермы стали поджигаться с целью жарки свиней, т. е. — они стали причиной огня.

(1) Поджаривание (воображаемое) → (2) огонь → (3) поджаривание (фактическое). Вот где основное заблуждение детерминистов. Временная последовательность причины и следствия перевернулась, причина и следствие поменялись местами. Поджарка свиней, которая была следствием огня, стала его причиной. Целеустрёмленный интеллект обладает силой переставить причину и следствие местами.

В каком-то смысле перемена местами причины и следствия есть оборачивание времени вспять. В другом смысле — вовсе не вспять, потому что ожидаемый результат (поджаривание свиней) является воображаемым, а не фактическим. Поэтому нет и «фактического» оборачивания времени вспять. Предвиденный результат или цель — не есть физические величины. Следует ли нам признать их несуществующими? Нет. Потому что наша космология утверждает, что опыт, как трёхчастный оператор, извлекается из какого-то нефизического единства. Мы можем проследить появление цели вплоть до этого самого единства, из которого и берётся «физический» опыт. Целеустремлённый интеллект, беря во внимание отношения причины и следствия, понимает, что цель может быть достигнута через использование этого отношения. Поэтому он подходит к опыту с другой стороны: инициирует действие, направленное на достижение цели.

Но мы так и не обнаружили, откуда берётся этот самый целеустремлённый интеллект. Тогда как интеллект, по крайней мере частично, зависит от дара сравнивать и поэтому должен относиться к четырёхчастному, то целеустремлённость не принадлежит ни к четырёхчастному, ни к трёхчастному. Нет её и в объективном мире. Остаётся единственное место, откуда она может взяться, — из первоначальной цельности и единости. Оттуда же, т. е. при помощи разложения цельности на три или на четыре части, берутся и трёхчастный, и четырёхчастный.

И в этом есть смысл. Вспомните, мы говорили о первоначальном единстве как о проективном потенциале. Это совпадает с проективностью устремления и силой, достаточной для того, чтобы инициировать движение, ведущее к цели. Здесь можно отметить, что мы подтверждаем телеологическое учение, утверждающее, что всякое развитие является осуществлением заранее предопределённых целей, выявив намерение на этом фундаментальном уровне Вселенной.

Скажем несколько слов об изначальной единости или цельности. Поскольку она уже включает в себя все возможности для любого определения сразу, то невозможно найти слова для её описания (не говоря уж об определении). Потому что дефиниции начинают существовать на уровне четырёхчастного.

Всё, что мы можем сказать об изначальной единости и тотальной цельности — это то, что она представляет собой динамичный и проективный потенциал. Этот потенциал, рассечением или разделением себя на части, производит то, что может быть определено (но без всякого остатка того, что не может быть определено). В этом содержании противоположностей внутри себя — первоначальная единость вне «познания» в нашем обычном понимании. И в то же время она является источником знания и бытия, и, разумеется, всех аспектов, которые мы уже обсудили в трёхчастном и четырёхчастном разделении.

Какое же отношение имеет изначальная единость к причине и следствию? Простое: это место возникновения первопричины в любой последовательности. Это есть целеустремлённость, которая инициирует цепь причинных взаимоотношений.

Представление двухчастного оператора